Крейсер был оснащен морскими ракетами третьего поколения Р-27У (РСМ-25, SS-N-6 mod 2/3) имевшими дальность 2500-3000 км. (3000 для моноблока, 2500 для РГЧ), поэтому ракеты должны были запускаться из прибрежных районов.
77 часов шла борьба за спасение субмарины. Самой большой беды удалось избежать: оба реактора подлодки были заглушены, и 115 моряков из 119 спаслись.Это заслуга командира корабля Игоря Британова, который на излете "холодной войны" не побоялся сразу после аварии дать команду на всплытие стратегического ракетоносца, находящегося на боевом дежурстве, на поверхность враждебной Атлантики. Он еще и посмел обратиться за помощью к иностранцам. Только за это его могли наказать, как, например, наказали старшего лейтенанта Николая Беликова, потерявшего партбилет в тот момент, когда они вместе с матросом Премининым заглушали реактор. Беликова списали с подводного флота. Британова и командира электромеханической части Игоря Красильникова исключили из партии и тоже отправили в запас. Катастрофу приказали забыть как страшный сон.
Долгие годы шло следствие. Родителям матроса Преминина спустя одиннадцать лет вручили Звезду Героя России. А командира корабля Игоря Британова, как и всех остальных офицеров крейсера, не наградили, но и не наказали. "Хорошо, что не посадили", - говорил "Известиям" бывший подводник Британов, когда 4 года назад пришла наконец долгожданная реабилитация.
Катастрофа началась с взрыва ракеты в шахте № 6.
Шахта была неисправна годами. Человек ходивший ранее на этой лодке вспоминает:
Удивительно, но ракетная шахта № 6, в которой и произошла авария, была неисправна, если мне только не изменяет память, аж с 1979 года. Наш экипаж ходил на этой лодке в дальний поход, и я очень хорошо помню тот шланг, с помощью которого забортная вода, поступающая в шахту из-за неисправности арматуры, сливалась в цистерну с грязной водой четвертого отсека.Тогда с нами в поход отправился представитель вышестоящего штаба, который в случае чего и должен был все предотвратить. Это у нас годами так: есть неисправность, грозящая гибелью людям, - на борт сажается представитель штаба, и лодка идет в море.
Повторюсь - это просто удивительно.
Так и ходили на «К-219» в море целых семь лет, пока в конце концов не грянуло. Это очень похоже на аварию с «К-429» : экипаж отозвали из отпуска, он в спешном порядке сел на борт, пополнив свои ряды прикомандированными со всего света, и ушел навстречу собственной гибели.
А почему была устроена спешка, вы спросите? А потому что надо было срочно заменить другую лодку, снятую с боевой службы из-за неисправности (заметьте) ракетного оружия. То есть одну лодку с неисправным ракетным оружием заменили другой лодкой с неисправным ракетным оружием.
И все это сделали наши штабы.
У нас столько штабов, что только диву даешься. И все они, как говорится, были в курсе тех потрясающих обстоятельств, в которых на «К-219» народ ходил в море более семи лет кряду!
Они раздавили ракету в шахте № 6. Между прочим, на контрольном выходе «К-219» было установлено (уж не знаю в который раз), что в шахту № 6 поступает забортная вода. И что же? Флагманский специалист, по свидетельству очевидцев, приказал старшине команды снять сигнал «Вода в шахте № 6» - и его сняли, а потом с тем и ушли на боевую службу - здорово, не правда ли?
А 3 октября вдали от родных берегов помощник командира застает почти всю БЧ-2 в четвертом отсеке за тем, что они тянут нештатный шланг от шахты № 6 в трюм, чтобы, значит, воду с шахты сливать. Помощник приказал им прекратить это дело и бросился на ГКП, где его и нагнал взрыв.
Вода заполнила шахту, и давлением воды ракету раздавило.
Топливо (назовем его гептил) и окислитель (назовем его азотная кислота), соединившись, родили взрыв. Через разрушенную арматуру и окислитель, и горючее стали поступать в отсек. Говорят, резиновые маски противогазов просто растворялись на лицах. А горючее-то такое токсичное - мама не горюй, - оно в десять раз вреднее, чем концентрированная азотная кислота, - как вам это понравится?
Продули балласт, и лодка всплыла в надводное положение, и вот потом уже, находясь в надводном положении, она медленно и монотонно заполнялась водой через незакрытую арматуру системы орошения ракетных шахт.
Государственная комиссия, назначенная для выяснения причин и наказания виновных, установила, что виновными в этом деле являются… плавсостав корабля и командир Игорь Британов, прежде всего. Что и требовалось доказать. То есть не штабы - с благословения которых экипаж, укомплектованный на 35 процентов пришлыми людьми, в нарушение всех руководящих документов по боевой подготовке был отправлен в море на неисправной технике выполнять боевые задачи, - виновны в происшедшем, а сами люди, только недавно прибывшие с боевой службы и выпихнутые штабами снова в море.
И только министр обороны маршал Язов приказал судебное разбирательство не начинать.
Капитан 1-го ранга Игорь Кудрин, старпом К-219 (как раз в этот выход оставшийся на берегу -- ему предстояло ехать на учёбу):
Николай Малов... старался и близко не вспоминать о прошлом кошмарном месяце , когда ему, начальнику штаба девятнадцатой дивизии, пришлось укомплектовать и подготовить к выходу на боевую службу сразу пять стратегических ракетоносцев!План выхода на боевую службу выполнялся любой ценой. Гордостью дивизии всегда было железное правило – нет такой причины, по которой лодка не может выйти на боевое патрулирование. Но чем это достигалось, мало, кто знал. Или не хотели знать?
Не пронесло:
Сразу после погружения сработала сигнализация наличия воды в шахте № 6. Но Петрачков и его люди привыкли к этой неисправности - она много раз давала о себе знать еще на контрольном выходе в море.Была обнаружена негерметичность одного из клапанов, - рассказывает председатель Санкт-Петербургского клуба моряков-подводников капитан I ранга запаса Игорь Курдин, который несколько лет был старпомом командира К-219. - К сожалению, нашлись люди, скрывшие этот факт, и о нем не знало ни командование корабля, ни вышестоящие...
В четвертом отсеке К-219, уже направлявшейся в сторону Атлантики, решили не паниковать. Ничего, аварийную сигнализацию отключим, клапаны авось притрутся, а воду, просачивающуюся в шестую шахту, матросы будут сливать в трюм через шланг. Так они и поступали все последующие 30 суток...Ранним утром 3 октября 1986 года К-219 маневрировала в Саргассовом море в 480 милях к востоку от Бермудских островов. По окончании очередного сеанса связи подлодка стала погружаться на глубину 85 метров. В это время из-под заглушки ракетной шахты № 6 вода пошла струей. О происходящем доложили командиру корабля, по приказу которого К-219 начала всплытие на глубину 46 метров, а для осушения шахты запустили насосы.
Когда шахта оказалась полностью затопленной, ракету Р-27 сдавило мощное давление забортной воды, которое на глубине 85 метров сильно превосходило прочность ее корпуса. Быстрое осушение шахты двумя мощными насосами привело к резкому распрямлению сжатого корпуса ракеты, и бак с окислителем попросту треснул... Ядовитая жидкость мгновенно заполнила шахту, одновременно превращаясь в сверхтоксичный, смертельный для людей газ.
На лодке была объявлена аварийная тревога.
И тут рядом треснул бак с горючим, - продолжает Курдин. - Произошло слияние компонентов, что и привело к взрыву.
Кто-то потом говорил, что грянувший грохот был сравним с тем, что услышит человек, сидящий в пустой цистерне, куда бросили гранату...
Всплывать!!!
- Продуть среднюю!!!Два спасительных приказа командира Британова и механика Красильникова прозвучали одновременно.
Всплыть возле вражеского берега без разрешения командования для командира советской подлодки - все равно что подписать себе смертный приговор. Но вряд ли в тот страшный момент Игорь Британов думал о том, что его ждет. Ему нужно было спасти и людей, и лодку.
Книга памяти К-219:
Что же послужило причиной гибели подводной лодки, не имевшей значительных повреждений и со всеми исправными судовыми системами? Первоисточником аварийной ситуации явилась неисправность клапана орошения верхней крышки ракетной шахты № 6, которую обнаружили еще перед выходом в море, но, как водится, не устранили.В течении 30 суток автономки в шахту поступала фильтрационная вода. Командир БЧ-2 Петрачков организовал осушение шахты нештатным способом, датчики аварийной сигнализации отключили. Для предотвращения поступления воды шахту поддували сжатым воздухом, что в конце-концов и привело к разгерметизации топливных баков ракеты и срыву крышки.После сигнала об аварии в шахте № 6 Петрачков скрыл от командира лодки сложившуюся ситуацию и попросил подвсплыть под предлогам проверки датчиков.В этот момент и произошел взрыв, вызвавший пожар и нарушение герметичности прочного корпуса. Осознавший свою вину в произошедшем, Петрачков дал команду личному составу на эвакуацию, а сам снял средства ИЗС и остался в отсеке. В результате дальнейших неумелых действий экипаж в течении 78 часов не сумел локализовать пожар, устранить загазованность отсеков, не обнаружил и не устранил поступление воды в прочный корпус, в результате чего подводная лодка с 16 ядерными ракетами на борту затонула, практически не имея повреждений. Вот имена моряков, в очередной раз заплативших жизнями за свою и чужую беспечность:капитан 3-го ранга Петрачков А. В.
матрос Смоглюк Н. Л.
матрос Харченко И. К.
матрос Преминин С. А.Впоследствии из членов экипажа, переживших катастрофу, умерли:
капитан 3-го ранга Марков В.
капитан-лейтенант Карпачев В.
При аварии и обесточивании потерялось управление реактором, он вышел в закритический режим и грозил взорваться. Его пришлось глушить вручную.
Вы спросите: а почему вручную и так героически надо глушить реактор, и нельзя ли все это сделать не героически - например дистанционно? На это мы вам ответим только, что люди здесь ни при чем. Все вопросы - к конструкции и к конструкторам, то есть мы вас адресуем к тому народу, который отвечает за конструкцию ядерного реактора и за его поведение в самых разных ситуациях.А положение в этом вопросе такое, что матрос Сергей Преминин непременно должен был стать Героем России посмертно. Через 11 лет, в 1997 году, ему присвоят это высокое звание.
По приказанию главного командного пункта (ГКП) он после остановки реактора, что называется, «опустил поглотители на нижние концевики», то есть заглушил реактор вручную. После этого он уже не смог отдраить переборочную дверь из-за возникшего перепада давления.
Но ведь переборочную дверь можно было оставить открытой. Можно было, но этого не случилось. И помочь ему никто не смог: в нарушение правил страховки его отправили на это дело в одиночку - вот такие невеселые дела.
6 октября в 11 часов 03 минуты «К-219» ушла под воду вместе с матросом Сергеем Премининым, заточенным в реакторном отсеке. Говорят, что те, кто слышал его последние слова в «Каштан», по гроб жизни это не забудут.
Гибнущая лодка К-219, снимки с американского самолёта
Подошедшими советскими судами была предпринята попытка отбуксировать лодку в СССР или на Кубу, но находившаяся рядом американская субмарина "Августа" намерено перебила перископом буксировочный трос переброшенный с носа советской лодки на корму "Красногвардейска" .
Командир буксира ВМС США "Паутхэтэн" имел задачу - добиться согласия русских подводников на буксировку и доставку тяжело раненной атомарины на ближайшую американскую базу. Не получив от Британова "добро", буксир стал дожидаться, когда моряки оставят свой обреченный корабль. Тогда К-219 превратится в бесхозное имущество, и подлодку можно будет увести без особых международных проблем. Но пока на подводном крейсере оставался хоть человек, "Паутхэтэн" не имел права высаживать буксирную команду на чужой корабль. Один человек на нем и оставался - по ночам, когда аварийно-спасательную партию забирали с К-219 на "Красногвардейск", чтобы не подвергать людей излишнему риску.Человеком этим был капитан 2 ранга Игорь Британов. Засунув пистолет в карман меховой "канадки", он до утра торчал на мостике, ловя на себе взгляды американских биноклей и перископов.
Он покинул свой корабль лишь тогда, когда подводная лодка ушла под воду по самые "уши" - под рули глубины на боевой рубке. Едва Британов перебрался на надувной плотик, как через три минуты полузатопленный крейсер с бушующим внутри окислителем навсегда ушел в бездну. Это случилось в 23 часа 03 минуты по московскому времени 6 октября 1986 года посреди Саргассова моря.
Спасенные подводники были доставлены на Кубу, а затем спецавиарейсом - в Москву. На командира-"аварийщика" и его командира БЧ-5 (старшего механика) Красильникова, как водилось до той поры, немедленно завели уголовное дело. Обоим "преступникам" светило по восемь лет лагерей.
После того как министром обороны стал Язов, он распорядился прекратить преследование Британова. Но в море Британов более не выходил: он и другие старшие офицеры были уволены из ВМФ и лишены всех наград и льгот, экипаж расформирован по другим кораблям.
Я видел, с каким почтением подходили к Британову на международном конгрессе подводники-профи из Англии, Германии, Италии, Франции. Одни пожимали ему руку, другие просили подписать книгу о К-219, в герои которой он вышел творческой волей трех соавторов. Годом раньше Британов побывал в США - в столице американских ВМС Аннаполисе. Офицерский клуб Военно-морской академии был полон. Когда в зал вошел капитан 2 ранга запаса Игорь Британов, его встретили овацией. Далее слова очевидцев: "Американцы встали! Встали все! А это были те, кто всю жизнь считал своими врагами именно русских, те, кто командовал авианосцами и фрегатами, подлодками-охотниками, противолодочными самолетами, защищая свою страну от советской угрозы, и в первую очередь из глубины. Но сейчас они отдавали дань мужеству своего достойного противника, человека, который своей волей спас их побережье от ядерной катастрофы".Встанут ли перед Британовым наши адмиралы? Не знаю. Не уверен. Если встанут, то не все. Уж так у нас повелось: тень любого обвинения - праведного или неправедного - сопровождает человека до конца дней. Но дело не во внешних почестях.
Вот на днях министр обороны РФ подписал приказ о присвоении Игорю Британову звания капитана 1 ранга запаса. Не прошло и пятнадцати лет, как справедливость восторжествовала. Она, эта справедливость, у нас редко торопится. Если учесть, что герои линкора "Новороссийск" получили свои награды с опозданием в сорок четыре года, если учесть, что некоторые офицеры с К-219 уже получили кресты ордена Мужества, а матрос Сергей Преминин - посмертную звезду Героя России, то можно надеяться, что однажды наши чиновники, глубокие ценители воинского мужества, вспомнят и о командире подводного крейсера К-219, как и об остальных членах его экипажа.
Корабельный боевой расчет на центральном посту К-219: капитан Игорь Британов (внизу слева), Евгений Азнабаев (позади Британова), Игорь Курдин (внизу справа), Владимир Карпачев (крайний справа).
Британов отказался исполнять приказ штаба о борьбе за спасение корабля, который был невыполним и привел бы только к бессмысленной гибели экипажа, и приказал экипажу покинуть корабль и перейти на подошедшие советские суда.
Сергей Преминин
памятник Сергею Преминину на его родине на Вологодчине
мать Сергея Преминина открывает мемориальную доску на школе им. Преминина
Экипаж К-219 после возвращения в Советский Союз на Красной площади. Октябрь 1986 года.
Члены экипажа К-219. Встреча через 12 лет на ОРТ, 1998 год. Сидят (слева на право): Николай Беликов, Игорь Британов, Валерий Пшеничный. Стоят (слева направо): Алексей Гаккель, Владимир Демченко, Алексей Коноплев, Геннадий Капитульский, Игорь Курдин.
Капитан 1-го ранга запаса ВМФ США Хухтхаузен (внизу в центре) с офицерами К-219. Вверху слева направо: Игорь Курдин, Валерий Пшеничный, Игорь Кочергин, Геннадий Капитульский. Ноябрь 1994 год.
члены экипажа К-219 в Петербурге, современный снимок:
место гибели К-219
Cтарший лейтенант Сергей Скрябин, командир 6-го отсека К-219.
Выдержки из протокола заседания Политбюро с обсуждением катастрофы К-219.
В 1997 году Голливуд выпустил фильм о гибели К-219: Hostile Waters.
Фильм сенсационалистский и изображает причиной аварии столкновение между советской и американской лодками. В действительности, как не раз заявляли члены команды, столкновения не было (хотя американская лодка действительно находилась поблизости). Фильм также неверно изображал действия экипажа лодки, например будто бы лодка для тушения пожара ныряла с открытыми шахтными люками (чего в действительности не было, и что привело бы к затоплению лодки). Британов счел, что фильм неверно изображает его действия и представляет его непрофессионалом, подал в суд на выпустившую фильм компанию и выиграл дело в американском суде. Компания была обязана выплатить Британову компенсацию.
4 октября 1986 года в газете «Правда» было опубликовано короткое сообщение ТАСС: «Утром 3 октября на советской атомной подводной лодке с баллистическими ракетами на борту в районе примерно 1000 км северо-восточнее Бермудских островов в одном из отсеков произошёл пожар. Экипажем подводной лодки и подошедшими советскими кораблями производится ликвидация последствий пожара. На борту подводной лодки есть пострадавшие. Три человека погибли. Комиссия пришла к выводу, что опасности несанкционированных действий оружия, ядерного взрыва и радиоактивного заражения окружающей среды нет». На самом деле погибли четыре человека, а впоследствии скончалось еще четверо моряков. Через два дня лодка затонула в Атлантическом океане на глубине 5500 метров. Что же произошло?
Маневр «Сумасшедший Иван»
3 сентября 1986 года атомный подводный крейсер стратегического назначения К-219 вышел из военной базы Гаджиево и направился к побережью США, где должен был нести боевую службу с 15 ядерными ракетами на борту. Командир атомохода капитан первого ранга Игорь Британов предпринял на переходе ряд мер скрытности: маскировался в шумах попутного сухогруза, тщательно огибал установленные на морском дне технические средства американской гидроакустической системы обнаружения подводных лодок СОСУС. Однако К-219 все-таки была засечена в районе Исландии, и командование ВМС США получило сведения о входе неизвестной субмарины в Атлантику.
Навстречу нашей лодке, как позже стало ясно, вышла американская субмарина. 3 октября, за несколько часов до входа в зону патрулирования, в 680 милях на северо-восток от Бермудских островов произошёл гидроакустический контакт с подводной лодкой типа «Лос-Анджелес» USS Augusta (SSN-710). Капитан первого ранга Британов применил специальный маневр (американцы называют его «Сумасшедший Иван») с целью обнаружения следующей в кильватере лодки противника. В этот момент произошел удар, ракетная шахта № 6 разгерметизировалась и в неё хлынула вода. При ее взаимодействии с компонентами ракетного топлива образовалась взрывоопасная смесь. Произошел взрыв, который разрушил внешнюю стенку прочного корпуса и плутониевые боеголовки ракеты. Некоторые части ракеты вылетели в море, остальные упали внутрь крейсера и, в реакции с водой, начали вырабатывать ядовитые газы. Через две минуты после взрыва командиру К-219 удалось поднять АПЛ на поверхность воды. Экипаж покинул полузатопленный загазованный четвёртый (ракетный) отсек и задраил герметичные переборки.
Борьба за живучесть
Началась борьба за живучесть крейсера. Поначалу моряки сумели уменьшить распространение ядовитых примесей из аварийного четвертого в другие отсеки. Но через поврежденные магистрали и трубопроводы по лодке все-таки медленно расползался ядовитый туман. Местами уровень загрязненности превышал предельно допустимый в 2--3 тысячи раз. Было предпринято несколько попыток слить компоненты топлива и прокачать забортной водой ракетную шахту. Но они оказались безуспешными. Аварийная партия в спецснаряжении сумела пробраться в четвертый отсек и вынести тела погибших. Через четырнадцать часов непрерывной борьбы за жизнь корабля пожар прорвался в пятый отсек. Вскоре сработала аварийная защита реакторов. При этом компенсирующие решетки, заглушающие реактор, автоматически должны опускаться вниз. Однако они «зависли». На двигатели их приводов не поступало электропитание, перегорели кабели. Теперь нужно было во что бы то ни стало заглушить реактор. Ведь в любую минуту мог произойти ядерный взрыв. А дело, кстати, было очень близко от берегов США. Кому-то нужно было идти на смертельный риск.
Первым в аварийный отсек отправился командир группы Николай Беликов. Он спустился на крышку реактора. Отвернул контргайку на одном из приводов ручного опускания КР. Вставил специальный ключ. И сумел опустить первую решетку. Но высокая температура в реакторном дала о себе знать: Беликов, едва вернувшись в соседний отсек, потерял сознание. Очнувшись, офицер ушел обратно в реакторный отсек уже с матросом Сергеем Премининым. Вместе опустили на нижний концевик еще две решетки. И опять, выйдя передохнуть в соседний отсек, Беликов потерял сознание. Сергей Преминин (вечная ему память!) в одиночку еще раз добрался до реактора и вручную заглушил последнюю решетку. Обратно выйти он уже не смог. Бушующий огонь отрезал ему путь к жизни. Парень сгорел, предотвратив ядерную катастрофу в десятки раз страшнее Хиросимы.
Через 77 часов борьбы за живучесть лодки стало ясно, что ее не спасти. Экипаж перебрался на прибывшее в точку бедствия спасательное судно. Последним покинул лодку ее командир, капитан второго ранга Британов -- в 11.00 6 октября. В 11.03 К-219 затонула, унося в своем чреве тело матроса Сергея Преминина — простого парнишки из деревни Скорняково, что недалеко от Великого Устюга — третьего, младшего сына в крестьянской семье.
Почему замолчали трагедию
Несмотря на начавшуюся в стране гласность, о подвиге Сергея Преминина народ не узнал. Дело в том, что уже в середине октября в американскую прессу просочилось сообщение о том, что «атомная подводная лодка ВМС США в ходе патрулирования в Атлантическом океане получила повреждения корпуса в результате столкновения с подводным объектом». Горбачев в это время готовился к встрече с Рейганом в Рейкьявике, и трагедию засекретили.
Правда, был Указ Президиума Верховного Совета СССР от 23 июля 1987 года: «За мужество и отвагу, проявленные при выполнении воинского долга, наградить орденом Красной Звезды Преминина Сергея Анатольевича, матроса (посмертно)…» Но с чем это связано, мало кто знал. Тихонько уволили из Вооруженных сил капитана второго ранга Британова. Так же безгласно расформировали экипаж К-219.
В том, что катастрофа произошла в результате столкновения с американской ПЛ, мало кто из военных моряков сомневается. Когда после взрыва наша лодка всплыла в надводное положение и был отдраен верхний рубочный люк, старший помощник командира капитан третьего ранга Сергей Владимиров обнаружил вдоль левого борта, от аварийной шахты и далее в корму, двойную борозду, отливающую металлическим блеском. Обратили на нее внимание и другие члены экипажа. Откуда она взялась? Специалисты так и не нашли убедительного объяснения. Одни предполагают, что это результат воздействия оторванной крышки аварийной шахты. Другие, приводя расчеты, доказывают, что свежий след на металле не мог быть прочерчен крышкой, что дело не обошлось без воздействия постороннего предмета, возможно, даже и иностранной подводной лодки.
Впрочем и американская пресса косвенно подтверждает такую версию. Вот, например, что писала газета «Вашингтон пост»: «Американские специалисты-подводники подтвердили, что еще до того, как Горбачев известил Рейгана о случившемся, США уже знали о происшедшем на советской подводной лодке. Хотя они не пожелали раскрыть детали относительно того, кто первым передал сообщение об аварии, вероятно, что оно поступило от американской субмарины, осуществляющей слежение за советской ПЛ».
В те октябрьские дни в американской печати авария на нашей АПЛ освещалась с налетом сенсационности, но в целом информация была взвешенной. В местные газеты иногда просачивались кое-какие детали. Например, о том, что в первой половине октября 1986 года АПЛ ВМС США «Аугуста» в ходе патрулирования в Атлантике получила повреждения корпуса в результате столкновения с подводным объектом и прибыла в порт приписки Нью-Лондон (штат Коннектикут) для ремонтных работ в сухом доке. Указывалось, что в результате осмотра выявлено повреждение носовой части корпуса и обтекателя гидроакустической станции. К ремонту субмарины привлекли строго ограниченный круг специалистов частной фирмы. Официальные представители ВМС США комментировать происшедшее отказались. Кстати, через 15 лет ситуация полностью повторилась с ремонтом американской АПЛ «Гротон» после гибели АПЛ «Курск»!
Тогда, если вспомнить, поначалу информационные агентства со ссылкой на источники в штаб-квартире НАТО и американской администрации сообщили о том, что в районе аварии «Курска» находились две американские подлодки, а также разведывательный корабль ВМС США «Лоялл2». Однако впоследствии официальные представители Пентагона и НАТО стали опровергать эту информацию.
Между тем на следующий день после аварии «Курска» российские средства технической разведки осуществили радиоперехват: американская подлодка «Мемфис» запросила разрешение на экстренный заход в Норвегию для ремонта. Когда эта информация стала достоянием западной прессы, вначале последовало опровержение, а затем не очень убедительное пояснение норвежских властей, что ремонт американской лодки плановый, однако что именно ремонтируется на субмарине, какими силами и где конкретно, от СМИ пока скрыто.
И это неудивительно. История подводных столкновений свидетельствует: еще никто и никогда не признавался в том, что совершил таран иностранной субмарины. Тем не менее, рано или поздно секретные документы военно-морских штабов, хранящие информацию об этих случаях, становятся достоянием гласности. Не станет, видимо, исключением и трагедия К-219.
Подводное противостояние
Кстати сказать, после того, как Кремль добился «дружбы с Америкой», подводное противостояние между нашими флотами не стало менее жестким. 11 февраля 1992 года протаранили друг друга наша атомная подлодка «Б-276» и американская «Батон-Руж». 20 марта 1993 года столкнулись российский подводный стратегический ракетный крейсер «К-407» и атомарина США «Грейлинг». Адмирал Игорь Касатонов в своих воспоминаниях «Флот вышел в океан» пишет: «20 подводных столкновений, в большей степени по вине американцев, произошло за последнее время».
Может сложиться впечатление, что в результате подводных столкновений большей частью страдают только наши лодки. Это совсем не так.
— Просто мы почти ничего не знаем о последствиях столкновений для американской стороны, — прокомментировал ситуацию известный спасатель контр-адмирал Юрий Сенатский. — Такие сведения наш стратегический соперник, конечно же, засекречивает. Но я, например, знаю случай, когда наша «К-306» так протаранила американскую «Патрик Генри», что та всплыла и экипаж начал энергично бороться за живучесть. Наша «К-19» одним ударом «уложила» американскую лодку «Гэтоу» на дно Баренцева моря. Тогда только чудо спасло американцев от гибели. Так что в подводном столкновении шансы у обеих сторон примерно равны (при соизмеримости тоннажа). Правда, многое зависит и от того, какими частями соприкасаются лодки. Скажем, тот, кто ударил килем, конечно, имеет преимущество. Именно по этой причине крупнотоннажные К-219 или «Курск» (24 тысячи тонн водоизмещения) могли получить тяжелейшую пробоину от столкновения с среднетоннажной (у американцев, к примеру, нет лодок свыше 8 тысяч тонн подводного водоизмещения) субмариной.
Из досье «СП»
Погибли во время аварии на К-219: командир БЧ-2 капитан 3 ранга А. Петрачков, матрос-ракетчик Н. Смоглюк, машинист И. Харченко, реакторщик С.Преминин. Впоследствии умерли ещё четыре члена экипажа К-219: капитан третьего ранга В. Марков, капитан-лейтенант В. Карпачев, капитан второго ранга И. Красильников, старшина первой статьи Р.Садаускас.
В октябре 1986 года на борту атомной подводной лодки «К-219», которой командовал Игорь Британов , произошла авария: разгерметизировалась одна из ракетных шахт, и из-за резкого скачка давления взорвалась ракета, возник пожар и угроза взрыва ядерного реактора. Если бы не решительные действия капитана и экипажа, то, возможно, мир накрыла бы экологическая катастрофа, сравнимая с чернобыльской…
Досье «ОГ»
Сегодня Игорь Британов возглавляет Уральский военно-морской союз, живёт с детьми и внуками в Екатеринбурге. Фото: Александр Исаков
Игорь Анатольевич Британов родился 30 октября 1950 года в Ленинграде. Окончил Нахимовское военно-морское училище и Ленинградское высшее военно-морское училище радиоэлектроники имени А. Попова. В 1973 году Британова распределили на Северный флот, где его первым боевым кораблём стал подводный ракетный крейсер «К-423». В 34 года стал командиром атомной подводной лодки «К-219». В 1986 году в звании капитана II ранга был уволен в запас. Через десять лет его реабилитировали и повысили в звании до капитана I ранга в отставке.
В критический момент Британов принял решение оставить тонущую лодку и эвакуировать людей, несмотря на приказы командования идти в ближайший советский порт своим ходом. В результате лодка затонула, но 115 моряков-подводников из 119 спаслись. После расследования аварии Игоря Анатольевича исключили из партии и уволили с военной службы, а его отчаянный поступок оценили, кажется, только матери оставшихся в живых моряков да сами матросы. Реабилитировали моряка и вернули ему звание лишь через десять лет, но на флот он так и не вернулся, уехал жить на Урал.
Справка «ОГ»
В кабинете бывшего подводника каждый уголок пропитан морем. Под стеклом стоит макет «К-219», его подарили капитану работники завода «Звёздочка» в Северодвинске больше десяти лет назад. Фото: Александр Исаков
Подводная лодка «К-219» находилась на глубине 80 метров под водой, когда произошли разгерметизация шахты и взрыв одной из 16 ракет. Моряки боролись с огнём в течение трёх суток, им удалось потушить пожар и всплыть на поверхность. Когда стало понятно, что лодку уже не спасти, Игорь Британов отдал приказ об эвакуации всех матросов на подоспевшие советские корабли, но сам остался на капитанском мостике. По морским законам, судно становится формально «ничьим», как только его покидает последний член экипажа. А вокруг терпящего бедствие корабля кружила американская подлодка, готовая в любой момент взять «К-219» на буксир, чего наши моряки никак не могли позволить — на борту находились секретная техника и документы. На палубе тонущего корабля Британов провёл в одиночестве почти сутки, до того момента, пока вода не подступила к верхней кромке. Корабль ушёл на дно через две минуты после того, как его покинул капитан. Сейчас «К-219» так и лежит на дне Атлантического океана на глубине пяти с половиной километров. Технически поднять её обломки возможно, но в этом нет необходимости.
— Игорь Анатольевич, вы с самого детства хотели стать моряком?
— Да, мой папа был морской офицер, служил на Северном и Черноморском флотах, поэтому у меня перед глазами был живой пример, да и море всегда было под боком. Я с детства стремился служить и после восьмого класса поступил в Нахимовское военно-морское училище.
— Одной из возможных причин аварии на «К-219» иногда называют столкновение с американской подлодкой. Что же произошло на самом деле?
— Чужая подлодка должна была как-то себя проявить при столкновении, но никаких посторонних звуков и толчков экипаж не ощутил. Я считаю, что в аварии виновата неисправность техники. Эту катастрофу предотвратить было невозможно, но можно было бы уменьшить её последствия. Если бы ракетчики, которые заметили затопление шахты с ракетами, вовремя объявили тревогу, то всё было бы исправимо. Но они неправильно оценили размеры аварии и пытались справиться с ней самостоятельно. Это и привело к взрыву.
— Были ли вы готовы к такой критической ситуации и можно ли вообще к ней подготовиться?
— К любой критической ситуации экипаж корабля всегда должен быть готов. На берегу проходит множество тренировок, где матросы отрабатывают всевозможные чрезвычайные ситуации. У каждого члена экипажа есть книга «Боевой номер», где расписаны все его действия на все случаи жизни, начиная от отхода от пирса и заканчивая началом войны. Каждый моряк не просто бросается читать её в случае аварии, он знает её содержание наизусть. Хотя надо сказать, что инструкция по действиям экипажа при взрыве ракеты в шахте была разработана уже после катастрофы на «К-219», а мы действовали, исходя только из своих знаний и опыта. Работу экипажа я оцениваю очень высоко, никакой паники не было, несмотря на мощное сотрясение при взрыве и сильную загазованность отсеков. Все команды очень чётко и быстро исполнялись.
— Про катастрофу на «К-219» было снято несколько фильмов. Как вы к ним относитесь?
— Я рад и горжусь, что про действия моего экипажа было снято кино. Американский фильм «Враждебные воды» — неоднозначный. С одной стороны, это, наверное, первое кино, в котором советские моряки не были показаны затравленными жизнью идиотами и дикими агрессорами. А с другой стороны, там очень много фантастики, например, поведение экипажа изображено неправдоподобно. Вот в документальном фильме «К-219. Последний поход», снятом в 2006 году в России, всё показано так, как было на самом деле. А третью картину делали канадцы, они брали интервью у членов экипажа, вставляли кадры кинохроники и какие-то художественные игровые моменты, этот фильм тоже получился неплохим.
— Почему после увольнения в запас вы приехали на Урал?
— Свердловск я выбрал по практическим причинам: здесь было легче получить квартиру. Потом уже оказалось, что тут и моряков много: подводники, морпехи, морские лётчики, пограничники. В 1992 году я организовал Екатеринбургский клуб моряков-подводников, в 1995-м — Уральский военно-морской союз. Сначала мы помогали бывшим морякам с трудоустройством, учёбой, оказывали юридическую поддержку, а сейчас в основном просвещаем и воспитываем молодёжь — общаемся с ребятами, которые занимаются в морских клубах. Уже четвёртый год мы возим по области выставку картин нашего земляка художника-мариниста Рифа Садыкова , недавно открыли её в Нижнем Тагиле, она будет там два месяца. Ещё мы работаем над установкой памятника военным морякам в Екатеринбурге, уже получили принципиальное согласие от мэрии, готовим эскизы, но когда и где сможем его поставить — пока неизвестно. Подобные памятники есть в Сысерти, Полевском, Среднеуральске, Артёмовском, а в Екатеринбурге пока нет, что, конечно, неправильно.
— В наши времена матросы плавали в разы больше, чем сейчас. Первую штурманскую практику все курсанты проходили на каком-нибудь крейсере — вне зависимости от того, подводники они или надводники. А в 90-е годы вообще было туго с мореходством, ребята могли не выходить в море просто потому, что не было денег на топливо! Сейчас, конечно, получше. Я считаю, что практика обязательно нужна. Ведь можно знать наизусть, как в теории нажимать кнопку «Пуск», но никогда не суметь нажать её в условиях моря. Только в море станешь настоящим моряком!
— Кстати, как всё-таки правильно — «ходить» на корабле или «плавать»?
— Мнений по этому поводу много, но я считаю, что корабли по морю ходят, а моряки на них плавают.
— Приходилось ли вам когда-нибудь испытывать приступы клаустрофобии или тоски по земле на подлодке?
— Я не слышал, чтобы у кого-то были такие проблемы. Ведь подлодка — это не трамвай, это большое сооружение высотой с пятиэтажный дом, а длиной в полтора футбольных поля! Там есть где развернуться. А кроме того, каждый член экипажа несёт по четыре часа вахты два раза в сутки, занимается боевой подготовкой, обслуживает технику и делает множество других дел… У меня во время рейдов единственная мечта была — поспать! Для тоски даже времени обычно не бывает.
— Сколько выходов в море вы совершили за годы службы?
— Выходы я не считал, но точно помню, что было тринадцать «автономок», то есть боевых походов. Точнее, двенадцать с половиной, потому что последний не был закончен. В общей сложности я провёл три с половиной года под водой. А дома в увольнении в среднем за год мог побыть около 40 дней.
— Когда вы в последний раз выходили в море?
— Это было в 2000 году вместе с губернатором Свердловской области Эдуардом Росселем на подводной лодке «Верхотурье», когда мы принимали её после ремонта на заводе «Звёздочка» в Северодвинске. С этой лодкой, кстати, была интересная история. В 1990-х годах губернатор области решил взять шефство над одной из подводных лодок. Решили назвать её «Верхотурье» — это всё-таки духовный центр Урала. Я подготовил письмо на имя командующего Северным флотом, где написал о том, что мы просим определить подшефный корабль для Свердловской области и дать ему уральское название. Мы предполагали, что нам ответят, что согласны, и спросят, как его назвать. Тогда мы уже и напишем, что хотим назвать корабль «Верхотурье». А Вячеслав Попов , который был в то время командующим флотом, человек быстрый и прямой. Он прочитал письмо и, не долго думая, решил, что раз главный город на Урале — Екатеринбург, то в честь него и надо назвать лодку — будет самое уральское название. Я просыпаюсь утром в новогодние каникулы, включаю телевизор, а там по новостям передают, что корабль назвали «Екатеринбург». Звоню Попову, спрашиваю, как же так, а он говорит, что отменить приказ уже нельзя… В общем, договорились с ним, что другую подлодку назовут «Верхотурье». Так мы хотели один подшефный корабль, а получили два.
Я впервые услышал об этой подводной лодке, как и большинство моих соотечественников, 4 октября 1986 года в вечерней программе Время, в которой было зачитано сообщение ТАСС:
« Утром 3 октября на советской атомной подводной лодке с баллистическими ракетами на борту в районе примерно 1000 км северо-восточнее Бермудских островов в одном из отсеков произошёл пожар. Экипажем подводной лодки и подошедшими советскими кораблями производится ликвидация последствий пожара.
На борту подводной лодки есть пострадавшие. Три человека погибли. Комиссия пришла к выводу, что опасности несанкционированных действий оружия, ядерного взрыва и радиоактивного заражения окружающей среды нет».
Такое сообщение, еще недавно, было совершенно невозможно. Мне стало ясно, что провозглашенная 27 съездом гласность начинает давать свои, порка ещё скромные, плоды. Что произошло, в 1000 километрах от Бермудских островов, было совершенно не ясно.
В конце октября в училище имени Дзержинского, под руководством заместителя ГК ВМФ адмирала Новикова, проходило совещание инженер-механиков. Вскоре после совещания я зашел на кафедру КЭЭ и Боря Маркитантов со слов флагманского механика, принимавшего участие в расследовании катастрофы, рассказал мне подробности гибели подводной лодки, затонувшей 6 октября в Саргассовом море.
Это подводная лодка, построенная в 1971 году по проекту 667А и модернизированная в 1975 году по проекту 667АУ. По классификации НАТО «Янки».
Тактический номер К-219, прошла капитальный ремонт в 1980 году.
3 сентября 1986 года РПКСН К-219 вышла из порта приписки Гаджиево и направилась на запад к побережью США для несения патрульной службы с 15 ядерными ракетами на борту. (1)
Это была тринадцатая боевая служба крейсера. Маршрут К-219 пролегал через Атлантический океан к восточному побережью США, где подводная лодка должна была проводить боевое патрулирование в ожидании сигнала на применение оружия. Планировалось, что этот поход для К-219 будет последним. После возвращения лодка подлежала списанию. Но судьба распорядилась иначе.
Пред выходом в море экипаж К-219 формировался наспех. «В ходе подготовки к выходу в море на К-219 были заменены 12 офицеров из 32, в том числе старший помощник и помощник командира, командиры ракетной и минно-торпедной боевых частей, начальник радиотехнической службы, корабельный врач, командир электротехнического дивизиона, 4 командира отсеков. Из 38 мичманов заменены 12, в том числе оба старшины команд ракетной БЧ-2» (2)
Еще перед выходом в море, приписанный на поход командир БЧ-2 Александр Петрачков знал о небольшой течи клапана трубопровода забортной воды ракетной шахты №6. Но достаточных мер к устранению неисправности не предпринял. Опасаясь ответственности за возвращение РПКСН (3) на базу для ремонта, и срыв боевой службы, о неисправности командиру не доложил, а сигнализацию наличия воды в ракетной шахте отключил.
25 сентября 1986 года, после проворачивания арматуры ракетных шахт, ошибочно, остался не полностью закрытым клапан орошения по шахты. Из-за течи клапана трубопровода забортной воды, морская вода сначала заполнила трубопровод, а затем через клапан орошения начала поступать в шахту номер 6, постепенно заполняя её.
3 октября АПЛ, на глубине 85 метров, по готовности №2, выполняла манёвр, для определения наличия слежения за ней американской лодкой. Для этого она увеличила скорость до 25 узлов, и некоторое время шла с этой скоростью. (Если на хвосте есть американская лодка, она тоже должна будет набрать такую скорость и, в это время не будет слышать шум винтов советской лодки.)
До окончания манёвра, шахта №6 оказалась полностью заполненной морской водой, и забортным давлением 8,5 атмосфер корпус ракеты обжало.
В 5:30 утра ракетчики запустили насосы на осушения шахты. Снятие давления привело к резкому распрямлению сжатого корпуса ракеты, и бак с окислителем попросту треснул. Агрессивная и очень ядовитая жидкость мгновенно проникла в шахту, образуя азотную кислоту, разрушающую трубопроводы ракеты и шахты
В 5:32, когда кольцевой зазор (3) был осушен, и насосы остановлены, вахта БЧ-2 обнаружила, что от ракетной шахты пошел дым, первый признак, что агрессивный окислитель попал в шахту
Командир четвёртого отсека, Александр Петрачков, увидев дым идущий от шахты, объявил аварийную тревогу, и дал команду всем, не занятым на боевых постах покинуть 4-й отсек, а остальным включиться в изолирующие противогазы.
Своевременно отданная и выполненная команда, позволила сохранить жизнь пяти десяткам человек, слушающих политинформацию в столовой личного состава
Правильно оценивая ситуацию, командир дал команду всплывать до глубины, на которой можно было заполнить шахту водой и отстрелить ракету аварийным запуском маршевых двигателей. Но сделать это не успели.
В 5:37, 15 тонн смеси окислителя и ракетного топлива в 6-й шахте вызвали мощный взрыв, разрушивший ракету и прочный корпус в районе ракетной палубы. Из всех остальных шахт на центральный пост поступили аварийные сигналы.
Продукты взрыва проникли в ракетный отсек, превращаясь в чрезвычайно токсичный, смертельный для людей туман.
Два матроса БЧ-2, не сумевшие включиться в противогаз мгновенно потеряли сознания. Александр Петрачков успел включиться в противогаз, но он носил бороду, из-за чего маска не плотно прилегала к лицу. Он тоже потерял сознание.
Через пробоину, в середине корпуса АПЛ, поступала вода. К-219 провалилась с глубины 40 на 350 метров. Командир БЧ-5, мгновенно среагировал и приказал воздухом высокого давления продуть балластные цистерны. Одновременно, командир ПЛ увеличил ход для выполнения режима экстренного всплытия.
В 5:39:40. АПЛ К-219 выскочила на поверхность воды. Началась борьба за живучесть корабля.
По готовности №2, которая была до начала аварии, работал только один реактор. После аварийного всплытия командир приказал запустить второй реактор.
Командир подводной лодки отдал приказ штурману послать сигнал бедствия в штаб флота.
7:37 Личный состав БЧ-5 ввел в действие второй реактор. Ситуация улучшалась.
Был подан на турбину пар, и лодка могла идти в надводном положении своим ходом. Сообщили об этом в Москву. Ответ был четким: экипажу оставаться на борту подводной лодки и ждать помощи с советских грузовых судов.
Попытки провентилировать аварийный отсек эффекта не дали.
17:15. Пытаясь избавиться от остатков ракетного топлива в аварийной ракетной шахте, пустили насос аварийного слива окислителя из шахты № 6 и включили насос орошения.
Этого делать было нельзя. Так как из поврежденного трубопровода забортная вода и остатки продуктов взрыва полилась на электрощиты
В четвертом отсеке возник пожар. Из трюма опять пошел бурый дым.
Дали сигнал «Аварийная тревога!». Насосы остановили и обесточили четвертый отсек. Но в 4-м отсеке пожар разгорался всё сильнее.
17:20. Командир АПЛ капитан 2 ранга Британов приказал эвакуировать личный состав 4 отсека в 6-йотсек, а начальнику медицинской службы Игорю Кочергину и двум его подчиненным велел остаться в пятом отсеке и принимать моряков из аварийного отсека.
Чтобы не загазовать пятый отсек, в нем было создано повышенное давление. Игорь Кочергин был в портативном дыхательном устройстве (ПДУ), которое работает десять минут. Он начал оказывать помощь морякам, выведенным из аварийного отсека. Врач делал им уколы прямо через мокрую, скользкую от продуктов сгорания и воды одежду.
Когда он увидел, что у одного из пострадавших закончился ресурс ПДУ, и тот задыхается, он переключился в изолирующий противогаз (ИП-46), а свой ПДУ отдал пациенту.
Из 4-го отсека удалось спасти 14 человек. Были обнаружены трое погибших – командир БЧ-2 Александр Петрачков и матросы Николай Смаглюк и Игорь Харченко.
Задраили герметичные переборки, но образовавшаяся азотная кислота постепенно разъедала резиновые уплотнения перегородок к носу и корме от 4-го отсека. В горящий отсек был дан газ-огнегаситель системы ЛОХ.
Но пожар по кабельным трассам распространяется дальше в пятый отсек, видимость ухудшилась, было невероятно жарко. Очень тяжело пришлось медикам с транспортировкой потерявшего сознание моряка, крепкого человека с солидным весом в мокрой скользкой от окислителя одежде!
Но они вытащил пострадавшего в соседний отсек, где тому и оказали дальнейшую помощь. В этот момент закончился ресурс ИП-46 корабельного врача. Кочергин напряженно работал в нем около 50 минут, вытаскивая пострадавших, совершая непрямой массаж сердца, делая инъекции.
Чувствуя, что задыхается, он жестами передал товарищам, чтобы ему передали запасной регенеративный патрон. Одновременно, снял с себя маску противогаза, чтобы оказать помощь очередному пострадавшему методом дыхания изо рта в рот.
При переключении патрона ИП-46, сам сделал несколько вдохов страшного ядовитого воздуха. Но, перезарядив противогаз, он продолжал работать.
Из-за ядовитых испарений, лодка фактически была разделена на две независимые половины.
18.50. Сработала аварийная защита реактора правого борта. Но компенсирующие решётки автоматически не опустились, скорее всего, из-за того, что выгорели кабельные трассы в четвертом отсеке. Из-за отключения электропитания компенсирующие решетки, останавливающие реактор, остались в верхнем положении.
Вскоре термометр системы охлаждения ядерного реактора ВМ-4 показал резкое повышение температуры дистиллята первого контура реактора, предвещающее возможность расплавления активной зоны реактора.
Попытка заглушить реактор с пульта управления не удалась, и сделать это можно было только вручную, получив значительную дозу радиоактивного облучения.
В 20.45 в реакторный отсек направляется аварийная партия в составе командира реакторного отсека старшего лейтенанта Николая Беликова и спецтрюмного матроса Сергея Преминина с задачей вручную опустить компенсирующие решётки.
Работать в противогазе, при температуре воздуха в реакторной выгородке более 70 °C, было крайне тяжело. Тем более что от жары направляющие решёток прогнулись. Когда Беликов, с помощью Перминина, смог опустить три из четырёх компенсирующих решёток, он стал терять сознание.
Матрос Преминин помог выйти Беликову из отсека и продолжил неоконченную работу. Ему пришлось дважды входить в реакторную выгородку, прежде чем он смог опустить последнюю, четвертую компенсирующую решетку. Реактор был окончательно заглушен.
Сергей Преминин по внутренней связи доложил в центральный пост о том, что реактор заглушен, но спастись ему не удалось.
Из-за пожара, в реакторном отсеке выросло давление, и ни он сам, ни моряки из восьмого отсека, не смогли, да и не имели права, открыть переборочную дверь. Так как при попытке сравнять давление между отсеками, из вентиляционного отверстия шел черный, ядовитый дым.
По мере развития пожара, переходя из отсека, личный состав кормовых отсеков эвакуируется в 10-й отсек.
В 21 час к борту К-219 подошло первое судно Министерства Морского флота «Федор Бредихин», а через полчаса еще два советских судна. На корабли была передана просьба командира К-219, принять на борт тела трех погибших и эвакуировать девять особо пострадавших, среди них начальник медицинской службы лейтенант Кочергин. Для обеспечения эвакуации лодка легла в дрейф
В 23:30 была сброшена защита реактора левого борта, и он был заглушен всеми штатными поглотителями. Установка переведена в режим расхолаживания.
В 23:35 оценив масштаб повреждений, командир К-219 И.А. Британов, не дожидаясь указаний из штаба флота, отдал приказ эвакуировать экипаж на судно «Федор Бредихин».
Эвакуация личного состава закончилась 4 октября в 02:20. На мостике подлодки остались лишь командир корабля, командир БЧ-5, старпом, помощник и начальник химической службы.
В 03:10, после получения разрешения командующего Северным флотом на эвакуацию, все офицеры, кроме командира, покинули лодку. Командир остался на борту один.
Стоя на мостике, он показывал, что корабль экипажем не покинут и сохраняет экстерриториальность.
Тем более что в районе аварии появился американский буксир, и всплыла атомная подводная лодка.
С наступлением утра 4 октября на подлодку высадился аварийная команда из состава экипажа. Был проведен осмотр подлодки и установлено, что пожар в ракетных отсеках продолжается.
5 октября, в 13:10 стратегические бомбардировщики Ту-95, прилетевшие из Калининграда, сбросили аварийные контейнеры на воду. Но почти все защитные ИДА- 59 были с пустыми баллонами, а УКВ – радиостанции не имели батареек.
Из штаба ВМФ СССР передали, что АПЛ К-219 нужно отбуксировать на базу, к месту постоянной дислокации.
Буксировать АПЛ должен был сухогруз «Красногвардейск», но его буксирный трос не годился из-за малого диаметра и недостаточной длины.
Тогда, с носа на корму вручную перетащили якорную цепь, дважды обнесли вокруг комингса кормового трюма и соединили скобой, образовав буксирный гак. За него закрепили два буксирных троса с «Анатолия Васильева» и «Галилео Галилея».
В течение 10 часов советский сухогруз буксировал поврежденную лодку, с аварийной командой из 9 человек на борту, на восток. Скорость буксировки была ограничена 3 – 4 узлами, но импровизированный трос держал нагрузку. Но при таких темпах добираться до базы надо будет несколько месяцев, а то и год. Но приказ есть приказ.
Однако, около 2 часов ночи 6 октября, почти точно по середине, лопнул буксировочный трос. В это время рядом находилась американская подводная лодка «Аугуста», и есть предположение, что это она порвала трос, протаранив его боевой рубкой.
В 08:30 6 октября ракетные отсеки дрейфующей подводной лодки стали быстро заполняться водой. В 10:44 аварийная команда, привязав к лодке спасательный плот, была принята на борт спасательной шлюпки. Командир остался на К-219,
В 10:55, когда ограждение рубки поравнялось с уровнем воды. Командир ракетного подводного крейсера дал красную ракету и перешел на спасательный плот, и вскоре был на палубе «Красногвардейска».
И лишь тогда до него смогли довести странный приказ из штаба ВМФ: «В связи с невозможностью дальнейшей буксировки, высадить экипаж на крейсер и следовать своим ходом в ближайший порт Советского Союза».
В 11:03 московского времени лодка затонула в Саргассовом море на глубине 5500 метров, унеся с собой тело матроса Преминина, два ядерных реактора и 14 ракет с ядерными боеголовками.
Экипаж сначала доставили на Кубу, а оттуда самолётом в Москву.
О последующем развитии событий я узнал значительно позднее.
От последствий отравления компонентами ракетного топлива умерло ещё 4 человека:
капитан 2 ранга Красильников И., капитан 3-го ранга Марков В.,
капитан-лейтенант Карпачев В., старшина 1 статьи Садаускас Р.
Командир ПЛ, капитан 2 ранга Британов был исключен из партии и уволен в запас, без права ношения военной формы, по статье служебное несоответствие.
В 1987 года, при новом Министре Обороны СССР Дмитрии Язове, с капитана 2 ранга Британова были сняты все обвинения, а матрос Преминин, посмертно, был награжден орденом Красной Звезды.
В августе 1997 года, за предотвращенную ценой своей жизни ядерную катастрофу, Сергею Преминину было присвоено звание «Герой Российской Федерации».
В 1998 году министром обороны была отменена формулировка увольнения в запас по служебному несоответствию командира К-219 капитана 2 ранга В.И. Британова.
Примечание:
(1) РПКСН - ракетный подводный крейсер стратегического назначения. 16-я ракетная шахта АПЛ №-213 была заглушена из-за аварии происшедшей 31 августа 1973.
(2) Из последующих выводов комиссии, расследовавшей катастрофу
(3) Кольцевой зазор – пространство между ракетой и стенками шахты
3 октября 1986 года в Атлантическом океане произошел взрыв баллистической ракеты в одной из шахт подводной лодки К-219. Через три дня после продолжительной борьбы за спасение субмарина затонула на глубине 5500 м.
Бóльшую часть экипажа удалось спасти. События, связанные с лодкой, могли стать причиной серьезного международного конфликта.
К-219 была стратегической атомной подводной лодкой проекта 667А «Навага», которая позже была модернизирована по проекту 667АУ «Налим». Она была спущена на воду 31 декабря 1971 года. Субмарина 128 м длиной и 12 м шириной несла на борту 16 торпед (из них две с ядерными зарядами) и 16 баллистических ядерных ракет РСМ-25У с тремя боеголовками каждая. Предельная глубина погружения лодки составляла 450 м.
За время эксплуатации на К-219 регулярно случались происшествия, связанные с пусковыми установками ракет. 31 августа 1973 года вода попала в шахту №15. В то время протечки ракетного топлива (тетраоксид азота) были довольно частым явлением, и вода, вступив с ним в реакцию, образовала азотную кислоту. В результате произошел взрыв. Один человек погиб, а шахта оказалась полностью затоплена. После происшествия ракетная шахта №15 была выведена из использования, ракета изъята, а крышка наглухо приварена к корпусу. Также в 1986 году в результате неисправности пусковой установки после учений субмарина была вынуждена возвращаться на базу в надводном положении при 8-балльном шторме.
4 сентября 1986 года К-219 отправилась в свой последний поход из порта приписки Гаджиево. По плану, субмарина должна была патрулировать побережье США. Командиром субмарины был капитан 2-го ранга Игорь Британов. Из-за сжатых сроков экипажу не удалось выполнить все намеченные ремонтные работы при подготовке атомной подводной лодки к предстоящему плаванию. В частности, выяснилось, что ракетная шахта №6 дает течь, но времени на устранение неисправности уже не оставалось. Также была отключена система, сигнализирующая о поступлении воды в шахту.
Вскоре после погружения в Баренцевом море в ракетной шахте №6 открылась течь, однако командиру Британову об этом доложено не было. Лишнюю воду просто сливали шлангами по два раза в день.
Это могло решить проблему, если бы субмарина просто двигалась на средних глубинах без резких погружений и смен курса. Но советские подводные лодки двигались совсем иначе.
Дело в том, что из-за звуковых искажений и шума, вызванного вращающимся винтом, практически невозможно использовать гидролокатор для обнаружения объектов, находящихся за кормой субмарины. Этим часто пользовались американские подводные лодки, следуя за советскими субмаринами на некотором удалении, правее оси лодки. Так они могли постоянно находиться в «мертвой зоне» советского гидролокатора. Поэтому советские АПЛ часто применяли тактический маневр, получивший в США название «Сумасшедший Иван» (англ. Crazy Ivan). Выполняя подобный маневр, подлодка постоянно меняет глубину и курс вплоть до разворота с целью проверить сонарами «мертвую зону».
Иногда такие маневры могли привести к столкновению субмарин.
Именно во время проведения такого маневра шахта №6 полностью разгерметизировалась. Попытки откачать воду результатов не принесли. Необходимо было срочно всплывать, чтобы давление на глубине не разрушило ракету в шахте. Но на всплытие не хватило времени. Взрыв разрушил внешнюю стенку прочного корпуса подлодки и плутониевые боеголовки ракеты. Через пробоину в корпус хлынул поток воды, и АПЛ «провалилась» до глубины 350 м. В результате реакции воды и ракетного топлива в субмарину начали поступать ядовитые газы. Капитан Британов принял решение продуть все цистерны, чтобы избавиться от балластной воды и одновременно запустить винты подводной лодки для режима экстренного всплытия.
Через 2 минуты АПЛ была на поверхности.
Подвиг матроса
Однако предстояло еще заглушить реактор. Если бы это не было сделано, то весьма вероятно, что в Атлантике произошел бы атомный взрыв реактора и всех оставшихся боеголовок. Но система управления реактором с пульта была уничтожена взрывом. Командир реакторного отсека старший лейтенант и 20-летний матрос Сергей Преминин были вынуждены отключать реактор в ручном режиме. Температура в отсеке достигала 70°C. Беликову удалось опустить три из четырех компенсирующих решеток, прежде чем он потерял сознание. Работа осложнялась и тем, что от нагрева прогнулись направляющие. Сергей Преминин дважды входил в камеру, пытаясь опустить последнюю, четвертую решетку. Расплавление активной зоны было предотвращено, но покинуть отсек матрос уже не смог. Ни он, ни другие матросы не смогли из-за разницы давления открыть люк отсека, разделяющего реактор от контрольного поста.
Сергей Преминин был посмертно награжден орденом Красной Звезды в 1987 году.
К месту аварии сразу же направились несколько советских судов. Было очевидно, что идти своим ходом АПЛ не может и ее придется буксировать. Миссию буксира должен был выполнить подошедший сухогруз «Красногвардейск». С двух самолетов Ту-95, летевших из Калининграда, были сброшены контейнеры с оборудованием. Часть контейнеров разбилась при ударе о воду, а их содержимое ушло на дно. В оставшихся контейнерах находились изолирующие дыхательные аппараты, но без запаса регенерирующих патронов.
Также в район аварии были направлены советские истребители, базировавшиеся на Кубе, это было сделано с целью продемонстрировать техническую возможность защиты К-219 в случае крайней необходимости, ведь к месту крушения уже начали подходить ВМС США.
Во время эвакуации экипажа случилось несколько инцидентов, связанных с американскими военными. Буксир Powhatan попытался перехватить шлюпку с группой офицеров во главе с командиром Британовым и секретными документами. Капитану Данилкину пришлось направить «Красногвардейск» на американский буксир, сообщив по радио о неисправности рулевого управления на судне. Инцидент удалось разрешить. Также в непосредственной близости от спасательных шлюпок эвакуирующейся команды предпринимала беспокоящие маневры с поднятым перископом американская субмарина Augusta (SSN-710).
Эксперты считают, что здесь имела место попытка сфотографировать содержимое лодок и плотов.
Но отбуксировать поврежденную подводную лодку не удалось. Ночью 6 октября по невыясненным причинам оборвался буксировочный трос между «Красногвардейском» и К-219.
Субмарина ушла на дно на глубину около 5500 м. На борту в момент катастрофы находилось 30 ядерных боеголовок.
Моделирование показало, что плутоний не должен выйти на поверхность океана, так как на таких глубинах движение воды практически отсутствует. Но нельзя исключить распространения радиации по пищевой цепочке.
Во время аварии на К-219 погибли: капитан 3-го ранга А. Петрачков, матрос-ракетчик Н. Смоглюк, машинист И. Харченко, матрос С. Преминин. Впоследствии умерли еще четыре члена экипажа. По возвращении в Советский Союз командир Британов был уволен с флота и ожидал суда в Свердловске до мая 1987 года. Однако после смены министра обороны СССР с него были сняты все обвинения.
В августе 2004 года командир Британов выиграл судебный процесс у кинокомпании Warner Brothers, которая в 1997 году сняла художественный фильм об аварии на К-219 «Враждебные воды». Поводом к судебному разбирательству послужило использование в фильме фактов биографии капитана подводной лодки.
